НЕСТОР МАХНО: КАЗАК СВОБОДЫ (1888-1934)

 Александр СКИРДА

---

 

Послесловие

 

Настоящая работа была написана через восемнадцать лет после начала исследований в 1964 году. В 1984 году к сборнику статей Нестора Махно мы приложили библиографический обзор, в котором рассмотрели некоторые новые источники, в частности, ранее не публиковавшиеся рукописи Волина (1). Потом мы опубликовали в 1987 году пространное изложение организационной платформы группы Дело труда, главными редакторами которой были Н.Махно и П.Аршинов, а также дискуссию, которую она вызвала (2). Это был в некотором роде теоретический и практический итог украинского повстанческого опыта и той роли, которую в нем сыграли анархисты. Нам остается только рассмотреть все новые сведения, содержащиеся в различных публикациях, как на Западе, так и в России и в Украине, которые с тех пор появились. Мы будем придерживаться хронологического порядка и вернемся к книге Сергея Мамонтова, уже упоминавшейся в предисловии, так как он посвящает значительное число страниц своим военным скитаниям по махновскому району и поверяет с редкой прямотой и искренностью свои размышления о гражданской войне.

«Красные, упоенные безнаказанностью, доходили до бестиальности, теряли человеческий образ. Мы тоже не были ангелами и часто бывали жестоки. Во всех армиях всегда находятся извращенные типы, были такие и у нас. [...] Война ужасная вещь. А война гражданская и того хуже. Все божеские и человеческие законы перестают действовать. Царит свобода произвола и ненависть. [...] Когда говорят о нарушении правил войны, мне смешно слушать. Война самая аморальная вещь, гражданская наипаче. Правило для аморализма? Можно калечить и убивать здоровых, а нельзя прикончить раненого. Где логика? Рыцарские чувства на войне не применимы. Это только пропаганда для дураков. Преступление и убийство становятся доблестью. Врага берут внезапно, ночью, с тыла, из засады, превосходящим числом. Говорят неправду. Что тут рыцарского? Думаю, что армия из сплошных философов была бы дрянной армией, я бы предпочел армию из преступников. Мне кажется, что лучше сказать жестокую правду, чем повторять розовую ложь». (3)

Это смятение автор дополняет ложью, когда утверждает, что лозунг «Бей жидов, спасай Россию!» придумал Махно. Но «сам он по собственному признанию не спасал никого и жил на широкую ногу, заботясь только о своем удовольствии», комментирует С.Мамонтов! Очевидно, что изображенный в этих тонах противник годится только для того, чтобы его уничтожить, как «вредное насекомое».

Белые и казаки

Книга Николая Росса, появившаяся в 1982 году в Германии и посвященная Крыму под властью Врангеля, содержит ранее не публиковавшиеся сведения из архивов белых генералов, хранящихся в Институте Гувера в Стендфорде в Калифорнии. Автор, в частности, проливает свет на спекуляции Врангеля о военном сотрудничестве с Махно против большевиков, как мы уже видели выше. В секретном приказе своим частям, генерал-барон пишет, что «во имя его священной цели: уничтожения коммунизма» можно вступить в контакт с Махно, который уже рассматривался не как бандит, а как «выразитель крестьянских чаяний, как своего рода некоронованный крестьянский царь» (4), и другими украинскими антикоммунистическими группировками. В борьбе против главного врага «Святой России» он приказывает своим командирам координировать операции со всеми «русскими людьми», которые борются против большевиков за возрождение «Великой Родины»!

Решительно, Врангель ничего не понял из того, что случилось в эти последние годы, и продолжал полностью отрицать украинский характер восстаний в стране. Подобное отношение напоминает старый русский принцип, согласно которому «украинцев никогда не было и не будет»! Полнейшее отрицание специфики и особенностей тех, кого в Московии называли «малороссами». Между прочим, требовать от Махно сражаться за «Святую Россию» и за «Великую Родину» было похожим на бред. Николай Росс приводит полный текст письма генерала Шатилова, начальника штаба Врангеля, адресованного «батьке Махно», в котором речь шла о многострадальной «русской земле» и сообщалось:

БАТЬКЕ МАХНО

Исстрадавшаяся Русская земля переживает четвертый год смуты и братоубийственной войны. Вместо обещанных свобод комиссары и коммуни­сты закабалили Русскую землю и довели народ до полной нищеты и голода. ГЛАВНОЕ КОМАНДОВАНИЕ РУССКОЙ АРМИИ ИЗВЕЩАЕТ ВАС. ЧТО ОНО ВЕДЕТ БОРЬБУ ТОЛЬКО С КОММУНИСТАМИ И КОМИССАРАМИ И ИДЕТ ЗА ОДНО С РУССКИМ НАРОДОМ ДЕВИЗ РУССКОЙ АРМИИ: НАРОДУ - ЗЕМЛЯ. НАРОДУ - ПРАВА; САМ НАРОД БУДЕТ РЕШАТЬ СУДЬБУ СВОЮ.

С верой в правоту своего дела и надеждой на здравый смысл народа Русская Армия будет неуклонно стремиться к указанной цели.

Вы со своими отрядами тоже ведете борьбу против "комиссародержавия" и стремитесь разбить большевистские оковы, наложенные коммунистами на Русский народ.

ЦЕЛЬ НАША ОБЩАЯ

Для ускорения приближения неизбежного конца большевизма ГЛАВНОЕ КОМАНДОВАНИЕ ПРЕДЛАГАЕТ ВАМ ДЕЙСТВОВАТЬ СОВМЕСТНО и согласованно против общего врага, для чего: 1) объединить Ваши отряды в дивизию, которая будет снабжаться наравне с дивизиями Русской Армии, 2) Вам присваиваются соответствующие права и чин Начальника Дивизии, 3) Командному составу, по Вашему указанию присваиваются соответствующие права (командиров полков, бригад), 4) Всем лицам, переходящим в подчинение Главного Командования, гарантируется личная и имущественная безопасность.

В случае возможности совместной работы, согласно вышеизложенного, Главное Командование предлагает Вам: 1) перейти в решительное наступ­ление в тыл большевиков, занять район Мариуполь - Волноваха и войти в связь с Русской Армией; 2) выслать своего полномочного представителя, который мог бы разъяснить состояние Ваших войск, их нужды и получить соответствующие указания в смысле дальнейшей работы.

Ему предлагалось координировать военные операции и реорганизовать с этой целью свои отряды в дивизию, которая будет снабжаться вооружением и боеприпасами, как и другие дивизии русской армии. Махно утверждался в качестве командира дивизии; махновские командиры превращались в командиров полков, или бригад; давалось гарантия жизни и сохранения имущества всем тем, кто перейдет в подчинение русской армии. (5)

К Махно в качестве эмиссара был отправлен с посланием от Врангеля некий капитан Михайлов. Инициатива оказалась губительной, так как в этом посланце доброй воли узнали того, кто взял в плен в 1919 году роту Новоспасовского повстанческого полка и кто приказал расстрелять 70 и повесить 50 повстанцев под предлогом того, что они собирались присоединиться к Махно. (6) Его самого повесили с табличкой: «Присланный делегат к махновцам справа, будет беспощадно караться. Никаких союзов с белыми махновцы не имели, не имеют и впредь не будут иметь. Смерть белогвардейским палачам». Со вторым эмиссаром, полковником, произошло то же самое.

Однако Врангелю своими иллюзиями удалось ввести в заблуждение несколько махновских отрядов, оторванных от центрального ядра, которые приняли за чистую монету утверждения Врангеля о соглашении с Махно. Это был результат беспрецедентного неназванного террора, которому нет имени, практиковавшегося ЧеКа и карательными отрядами красных. Махновские отряды, перешедшие к белым, были реорганизованы в бригаду, насчитывавшую несколько тысяч человек и названную «Бригадой Батьки Махно». «Оболванивание» со стороны Врангеля обернулось, в конце концов, против него самого, и самым худшим образом: эта бригада заняла позиции на севере Таврии, как раз в той стороне, откуда шло наступление махновской повстанческой армии. Когда махновец Чалый, который командовал этой бригадой, обнаружил свое заблуждение, чтобы искупить вину, он выдал махновскому штабу белых офицеров, укрепивших кадры его бригады, те же рассказали о точном расположении войск белых. Располагая этими сведениями и с помощью изменившей «бригады Батьки Махно», махновцы опрокинули вражеские дивизии и прорвали, таким образом, белый фронт. (7)

Политическая слепота Врангеля вынуждает нас кратко остановиться на поражениях белых. Инициатор их движения, преждевременно ушедший из жизни генерал Корнилов, хотя и был большим русским патриотом, оставался демократическим республиканцем, сторонником Учредительного Собрания. Он сумел заключить соглашение с Радой, выборным верховным собранием казаков Кубани, благодаря которому смог достичь первых успехов. Кубанские казаки, как впоследствии и донские, присоединились к белой добровольческой армии только из-за преследований со стороны красных завоевателей. (8) Они не стремились завоевать Россию; они хотели только собственной независимости в соответствии с провозглашенным тогда американским президентом Вильсоном правом народов на самоопределение. Но ни Франция, ни Англия, ни другие страны Антанты не хотели их признавать. Антанта снабжала вооружением и боеприпасами только белых, считая их преемниками своей старой союзницы с 1914 года, имперской России. Казакам, которых красные подтолкнули в объятия белых, пришлось все время сопротивляться попыткам белого главнокомандования, пытавшегося подчинить их себе.

Деникин оказался не только слабым военным стратегом, но и катастрофическим политиком. Не имея настоящей программы, кроме программы свержения большевизма, в скором и неминуемом падении которого он был убежден до такой степени, что в сентябре 1919 года разослал командирам наиболее продвинутых частей добровольческой армии приказ, а господа из «Особенного Совещания», вместе с «военными героями», видели себя уже в Москве и даже «народили высшую и низшую администрацию тех губерний, кои еще не были заняты армией! (9) Он запретил казаческим генералам Шкуро и Мамонтову брать Москву под страхом военного трибунала. (10) Но он перешел всякие границы, когда попытался прикрыть убийство Рябовола, председателя Рады Кубани (отец которого был уже убит красными). Он распорядился... тогда повесить А. Калабухова, главу делегации Кубани на конференции в Париже в июне 1919 и священника по своему сословию, с табличкой «За измену России и кубанскому казачеству»! Впечатление, произведенное на казаческие части, сражавшиеся в это время на передовой, было таким, что они не только массово стали покидать фронт, но и отошли от белых.

Эти элитные войска, составлявшие три четверти численности частей, задействованных против Москвы и непрестанно опрокидывавшие красные армии, вызвали своим отходом провал всего белого фронта. Хуже того, белое главное командование и Деникин, вместо того, чтобы исправлять свои собственные стратегические и политические ошибки, возложило вину за них на казаков. Дело дошло до отказа обеспечить, так сказать, их эвакуацию из Новороссийска в Крым. Генерал Сидорин, командующий Донской армии, едва не застрелил в упор Деникина, настолько бурной была их встреча.

Лишенный всякого командного поста, Шкуро был вынужден уйти за границу в изгнание. Ночью 31 января 1920 года генерал Мамонтов был отравлен на глазах у собственной жены, бессильной что-либо сделать, в госпитале, где он выздоравливал после тифа. Точно неизвестно, кто автор этого убийства, но подозрения падали на экстремистские элементы в добровольческой армии, членов ОСВА, деникинской ЧеКа, которые до этого организовали убийство Рябовола (11). Уточним, что генерал Мамонтов резко выступил против Деникина, защищая прерогативы суверенного собрания Дона, Круга, хотя сам не был коренным донским казаком, что свидетельствует о его демократических взглядах. Добавим, что он был чрезвычайно компетентным и очень популярным среди казаков и смог бы сам повернуть военную ситуацию против красных. По тупости Деникин сознательно рубил сук, на котором держалось все его «предприятие». Отвергнутый своими, вынужденный бежать подальше, когда его близкий сотрудник и друг генерал Романовский был убит почти у него на глазах в русском посольстве в Константинополе, Деникин посвятил себя писанию мемуаров, в которых он сам себя оправдывает во всех отношениях. Много лет спустя, в 1937 году, он все еще ничего не понял, поскольку писал в брошюрке, озаглавленной Кто спас советскую власть от гибели, что виновным в этом был маршал Пилсудский, польский президент, который отказался осенью 1919 года координировать с ним свои операции против красных (12). Он забывает уточнить, что сам не захотел признать независимость Польши, которую он считал необходимым вновь включить в русскую империю (возможно, потому что его мать и его жена были полячки, и он дорожил единством своей собственной семьи!). Во всяком случае, он легковесно нажил себе непримиримого врага в лице бывшего социалиста и ярого националиста, которым был Пилсудский.

Его преемник Врангель повторил те же ошибки по отношению к казакам, укрывшимся вместе с ним в Крыму. 8 июля 1920 года он отдал под военный трибунал генерала Сидорина по обвинению в «казаческом сепаратизме». Осужденный на четыре года принудительных работ, затем «помилованный» Врангелем, тем не менее, без права «ношения формы», уволенный из армии, Сидорин эмигрировал в Прагу (13). В такой же мере непредусмотрительный в военном плане Врангель был настолько уверен в легкой победе над красными, что использовал на первой линии только 40 000 человек, тогда как в тылу он располагал 300 000. Несмотря на все свои усилия, Врангель столкнулся с теми же неприятностями, что и его предшественник, но, по крайней мере, благодаря ему была обеспечена эвакуация всех войск, которые выразили желание уйти за пределы досягаемости чекистских когтей. Ленин, Троцкий и большевистские руководители не могли и мечтать о лучшем, чем иметь дело с подобными политическими бездарностями.

В судьбоносном 1989 году, знаменитом падением берлинской стены, в СССР наблюдаются первые признаки пересмотра отношения к Нестору Махно. Молодой журналист-исследователь Василий Голованов напечатал, 8 февраля 1989 года, во влиятельном еженедельнике Союза писателей «Литературной газете», выходившей тогда многомиллионным тиражом, объемную статью «Батька Махно или «оборотень гражданской войны». Это в некотором роде «реабилитация» украинского революционера.

Судьба жены и дочери Махно

Статья Голованова стала сигналом для целой серии сенсационных публикаций. Отметим книжку Сергея Семанова, последнего советского историка, который интересовался этой темой и опубликовал в 1968 году посредственную статью (14). В новой работе, озаглавленной «Под черным знаменем. Жизнь и смерть Нестора Махно», он воспроизводит, по сути, свою долгую переписку и беседы с вдовой Махно Галиной Кузьменко и ее дочерью Люсей. Было бы более осмотрительным издать эти материалы с комментарием на полях, поскольку, скомпонированная кое-как, постоянно прерываемая низкопробными личными рассуждениями, она читается с трудом. Несмотря на это, попытаемся извлечь из него существо дела. После публикации своей статьи, Семанов получил письмо, датированное 4 апреля 1968 года из города Джамбула в Казахстане, от Галины Кузьменко, в котором она подробно рассказывала обо всем, что ей пришлось пережить не только в эмиграции во Франции, но и в СССР, куда она вместе с дочерью была депортирована из Германии в 1945 году (15). Выделим из нее основные ранее не публиковавшиеся сведения: Галина достоверно описывает последние дни и последние часы Нестора в больнице Тенон; она подтверждает, что его настоящая дата рождения 1888 год, на год раньше, чем указано в официальном свидетельстве, что было сделано специально, чтобы отстрочить призыв в армию (это обстоятельство спасло ему жизнь, когда смертная казнь Махно была заменена пожизненным заключением, именно по причине его юного возраста). Она напоминает, что настоящая фамилия его отца была Михненко, но он принял прозвище Махно и записал детей под этой фамилией.

Галина подтвердила также подлинность своего «знаменитого дневника», захваченного красными в 1920 году, текст которого воспроизводился с тех пор много раз. В целом, он кажется правдоподобным, за исключением тех мест, где она описывает Нестора танцующим под собственный аккомпанемент на гармошке, и, к тому же, пьяным! Напомним, что сам Махно отрицал существование этого дневника, который якобы вела его жена, и некоторые страницы которого были использованы советскими историками для его дискредитации (16). Как нам написал Василий Голованов, только графологическая экспертиза могла бы установить его подлинность (17). Из дневника явствует с наибольшей отчетливостью чрезвычайная суровость Махно и его товарищей, которые без колебаний расстреливали на месте всех повстанцев виноватых в воровстве или поборах с населения. С революционной этикой они не шутили!

Семанов упоминает, между прочим, о странной судьбе Левы Задова, «палача» многих большевиков, личного охранника Махно, который на своих руках перенес его раненного в Румынию. Еврей по происхождению (факт, который сам по себе опровергает любое обвинение в антисемитизме, выдвинутое против Нестора, даже если не принимать во внимание все пространные опровержения, изложенные им самим и другими), Задов был впоследствии завербован ГПУ! Он проработал там до 1937 года, когда стал жертвой «чисток», как почти все участники гражданской войны. Семанов с удивлением отмечает, что сын Задова сделал блестящую карьеру, под настоящим именем своего отца, Зиньковский, в советском флоте и вышел в отставку в звании контр-адмирала. Семанов задается вопросом, не приводя, однако, никаких абсолютно доказательств в пользу своего тезиса, не был ли Задов «внедрен» «органами», то есть ЧеКа, в махновское движение с самого начала. Гипотеза выглядит шитой белыми нитками, но Семанов утверждает, что ЧеКа была способна на все. Галина продолжает свой рассказ: в августе 1921 года она ушла вместе с Нестором и дюжиной повстанцев в Румынию, затем, весной 1922 года, они перешли в Польшу, где она провела вместе с Нестором четырнадцать месяцев в тюрьме в Варшаве по обвинению в попытке организовать вооруженное восстание в восточной Галиции (принадлежавшей тогда Польше - прим, автора). Там у нее 30 октября 1922 года родилась дочь Елена. После освобождения они добрались втроем до Данцига, где снова были арестованы немецкими властями по обвинению в преследовании немецких колонистов на Украине. Вскоре она была освобождена и прибыла с дочерью в Париж. Затем Нестор бежал «как в книгах»: простыня, разорванная на верёвки, перепиленная решетка и что-то еще в том же роде, «очевидно и муж ей подробностей не говорил по законам революционной конспирации» того времени. Среди других интересных деталей, приведенных Галиной, - хотя Семанов объясняет, что она была осторожна в своих высказываниях, так как шел 1968 год, и она не была еще «реабилитирована» властями и находилась, таким образом, «под наблюдением» - имеется подтверждение, что Махно хорошо знал Шварцбарда, члена еврейской анархистской группы в Париже. Он не был согласен с ним в том, чтобы рассматривать «Петлюру как ответственного за антиеврейские погромы, совершенные на Украине, так как он сам выступал даже против них», хотя Махно «не очень его ценил». Галина подчеркивает, что адвокат Шварцбарда, Анри Торрес, помог Нестору и ей урегулировать «конфликты с французской полицией» (вероятно, пересмотреть решение о выдворении с французской территории - прим, автора). Их дочь Елена (которую по-французски звали Люси) часто жила в семьях французских анархистов, она никогда не выучила украинский язык и даже забыла русский. Галина работала с перерывами в различных украинских организациях во Франции. В 1943 году ее дочь была насильно отправлена Службой обязательных работ в Берлин, Галина поехала с ней. 14 августа 1945 года они обе были арестованы советскими властями и репатриированы в Киев. Она была осуждена на восемь лет принудительных работ в Гулаге, в Мордовии. По чрезвычайному стечению обстоятельств она встретила там жену Якира, преследователя махновцев в 1919 году, и жену генерала Власова, перешедшего на сторону немцев во время Второй мировой войны и выданного союзниками Сталину, а затем повешенного в Москве вместе со Шкуро, Красновым и другими генералами. Ее пребывание в ГУЛАГе было, наверное, тяжким испытанием, так как закончила она в отделении для «инвалидов». Галина была освобождена 7 мая 1954 года и сослана на поселение в Джамбул в Казахстане, куда была отправлена также ее дочь. На вокзале они не узнали друг друга, настолько обе изменились! Они встретились только позже. Это позволило Семанову, «молодому и глупому горожанину» в 1968, «взволнованному» этой сценой, сказать, что она достойна пера Гомера, Шекспира или автора «Тихого Дона»!

На Семанова после их многочисленных встреч Галина произвела впечатление «сильной и необычной натуры». Тяжелые испытания, через которые она прошла, не сломили ее характера ни ее «цепкого здравого рассудка». Свою «подозрительность и осторожность», она, по мнению автора, унаследовала от той страшной эпохи, в которой жила. Семанов замечает по этому поводу, что пережитые несчастья не повернули душу Галины к богу и что она была с молодости и до последних дней «убежденной атеисткой», как «настоящая хорошо закаленная революционерка». При этом он не боится вступить в некоторое противоречие с результатами своей «графологической» оценки почерка Галины: «заметно бросается в глаза преувеличенность высоты про­писных букв и строгая закрытость округлых («а», «о», «б», «л»!), согласно графологии это соответственно означает: честолюбие, доходящее до деспотизма, а также скрыт­ность». Преобладающее впечатление, на наш взгляд, что она осталась верной себе, Нес­тору и движению, в котором она активно участвовала. Честь ей! (Она умерла в 1978 г.)

Семанов приводит также сведения о судьбе Люси-Елены Махно. Отправленная на поселение в азиатские степи под полицейский надзор, она могла выжить, только выполняя различную тяжелую физическую работу: на кухне, на заводе, в свинарнике и т. д. Часто ее увольняли, когда становилось известно, кем был ее отец. Так продолжалось долгие годы. Когда Семанов с ней встретился в 1968 году, Люси-Елена не была замужем, не имела детей, а сожительствовала с одним гражданским летчиком. Она неохотно дала согласие на встречу, была «нервной и раздраженной, никому не верила». Семанову она показалась еще молодой, элегантной, черноглазой брюнеткой, удивительно похожей на отца. Он нашел, что Люси-Елена очень «парижанка», по крайней мере, такими он себе их представлял. В ее русской речи сохранился сильный французский акцент, в присутствии матери она ему объявила:

«Ненавижу политику с детства. Хорошо помню отца. У нас дома всегда было полно народу, масса газет. И я тогда уже поклялась себе, что никогда не стану интересоваться политикой и газет не читать. У меня нет родины. Францию я родной не считаю, Россию тоже. Да, я говорю с сильным французским акцентом, когда я говорю по-немецки, то тоже считают, что я француженка. Да, тут очень многие мужчины мною увлекались, но когда узнавали, чья я дочь, шарахались в сторону. Одни это делали корректно, другие трусливо или даже грубо. Люди при этом хорошо раскрывались. Детей я не хотела. Плодить нищих? И чтобы у них была моя судьба? О роли своего отца в вашей истории я во Франции совсем не знала. Когда меня поместили в киевскую тюрьму, одна сокамерница, узнав, чья я дочь, спросила - того самого бандита? Я оскорбилась и ударила ее.

В конце встречи, она попросила Семанова присылать ей французские газеты, которых в ее городе невозможно найти.

Уточним, что Семанов никоим образом не пересматривает свои отрицательные оценки, высказанные в работе о махновском движении, напечатанной в 1966 году. Напротив, он странно заканчивает свой текст, умоляя «Господа простить своим рабам, Галине и Нестору, ибо они не знали, что творили» и пусть «он простит нас всех (вероятно, имеется в виду русских москвичей - прим, авт.), бедных грешников!» Что же касается его самого, несмотря на настолько запоздалое сочувствие, Семанов не пошевелил и пальцем, чтобы помочь в 1968 году Галине и ее дочери. Это была лишь лицемерная попытка воспользоваться их историей. Люси-Елена Махно скончалась в 1993 году в возрасте 71 года, так и не получив возможности покинуть Джамбул. Есть основания предположить, что ей пришлось пережить те притеснения, которым подверглось русское и украинское меньшинство со стороны казахской националистической власти с момента распада московской империи.

Ключевая книга Белаша

Предчувствуя опасность «исторической и политической» реабилитации Махно, идеологи коммунистической партии СССР, все еще удерживавшие абсолютную власть, срочно заказали отрицательное исследование на эту тему. Некто В.Н.Волковинский выпускает в Москве, в 1991 году, книгу под заглавием Махно и его крах (18)! Повторяя затертые ленинско-сталинские клише, используя односторонний критический аппарат, он подвергает окончательному осуждению украинских повстанцев. Однако ему не повезло, сам СССР в свою очередь потерпел ошеломительный крах, вместе с ним исчез запрет партии-государства на публикацию исторических текстов. С этого момента начинается публикация целой серии работ намного более благоприятных на эту тему. Остановимся на наиболее важной из них, уже упоминавшейся книге воспоминаний Виктора Белаша.

Семанов пишет, что в 1976 году к нему пришел сын Белаша и предоставил некоторые сведения об отце: освобожденный красными, он был отправлен на Кубань в Краснодар, где работал механиком в мастерской Общества охотников. В декабре 1937 года он был арестован и приговорен к расстрелу. 29 апреля 1976 г. его посмертно реабилитировали за «отсутствием состава преступления».

Изданная книга содержит полный текст самооправдательных мемуаров, написанных в чекистской камере и дополненной затем сыном многочисленными документами. Несмотря на сдержанное отношение, которое вызывают места, где автор утверждает, что всегда был сторонником лояльного союза с красными и высказывает иногда критические замечания и упреки в адрес Махно, - что сделало возможным его «освобождение» (в этом плане приходит на ум Исповедь Бакунина, адресованная царю, позволившая ему также освободиться и бежать из Сибири). Если учесть, что он писал под угрозой пули в затылок, тем не менее, книга в целом представляет собой важнейший источник информации. Со своей стороны, мы ограничимся обзором основных сведений, часть которых не отражена в нашей монографии.

Прежде всего, о гуляйпольской анархо-коммунистической группе после 1905 года. Она состояла из пятидесяти активных членов - ударных бойцов, каждый из которых был связан с четырьмя другими участниками. Она поддерживала отношения с анархистскими группами данной местности и региона, получая анархистскую литературу и оружие из Екатеринослава и Москвы через Владимира Антони, основателя и руководителя группы (чеха по происхождению). Члены группы встречались почти ежедневно с Антони и изучали либертарные идеи Прудона, Штирнера, Бакунина и Кропоткина. Реформа, разрушавшая сельскую общину, подвергалась резкой критике (стр. 13). В 1905 году группа приняла резолюцию, осуждавшую «любое покушение на физическую целостность» любого арестованного ее члена со стороны властей. В этом случае месть должна быть неминуемой. Перенесемся во времени и рассмотрим полное воспроизведение отчета II съезда повстанцев 12 февраля 1919 года. (20) Этот важнейший документ был впервые извлечен из архивов сыном Белаша. В нем приводится состав военно-революционного совета и принадлежность 13 избранных членов: 3 левых эсера, 2 коммуниста-большевика и 7 анархистов (стр. 88). Для сравнения сын Белаша дает также отчет о III всеукраинском съезде советов, который контролировали большевики (стр. 96). Там же приводится резолюция съезда махновского военно-революционного совета, на который собрались делегаты от 32 волостей района (стр. 104-105). Она призывает к единому фронту всех революционных сил; признает власть свободно избранных советов; отбрасывает любую диктатуру партий; смертная казнь для мародеров, бандитов и контрреволюционеров должна применяться под строгим контролем местного военно-революционного трибунала; немедленно упраздняются все ЧеКа; вводится выборность всех командиров подразделений. Она устанавливает свободу слова, прессы и собраний для всех левых организаций без каких-либо репрессий против кого бы то ни было; требует, чтобы не было национального преследования в революционной армии; вводит суровую братскую дисциплину, основанную на сознании революционного долга (21). Белаши, отец и сын, цитируют многие письменные документы и доклады из большевистских источников о конфликтах между повстанцами, анархистами и коммунистическими политкомиссарами, содержащие иногда a contrario интересные детали: например, о том, что 17 марта 1919 года были отправлены два вагона литературы и воззваний к жителям Бердянска и Мариуполя в сопровождении анархистских и эсеровских агитаторов, что вызвало гнев докладывавшего об этом политического комиссара, так как среди этой литературы было воззвание Махно, разоблачавшее паразитов, которые приезжают поучать и руководить (стр. 109). Отметим также резолюцию анархистского съезда Набата Украины, резолюцию III районного совета повстанцев, состоявшегося в Гуляй-Поле, 10 апреля 1919 года, Белаш точно описывает численный состав войск каждого фронта, что дает представление о роли, которую играли махновцы. Он воспроизводит многие воззвания и листовки Махно (стр. 196-197, 222-226, 230-231 и т. д.) и другие статьи и тексты, взятые из газет повстанцев и впервые опубликованные. Это именно то, чего не доставало Махно, чтобы написать продолжение истории своего движения (он остановился на декабре 1918 года).

Секретный приказ Троцкого «ликвидировать без отлагательств и колебаний Махновщину со всей твердостью и суровостью», извлеченный из архивов, также заслуживает, чтобы общественность его знала (стр. 238-239), как и другие приказы в этом же стиле, ранее не печатавшиеся в России (стр. 238-239 и ел.). В этом настоящий обвинительный акт против Троцкого, который атаковал с тыла и приказывал расстреливать повстанцев, в то время как они пытались оказывать сопротивление, почти без оружия и боеприпасов, наступлению белых. Его ответственность подтверждена многими доказательствами и цитатами распоряжений и приказов. Это также ужасающий перечень обвинений против большевистского режима в целом, который предпочел сдать фронт белым, чем допустить развитие независимого народного движения.

Виктор Белаш написал мемуары, пользуясь своими штабными записями и своим боевым дневником. Это позволило ему дать очень точную картину численности войск, их организации, проведенных военных операций и их результатов.

По поводу решающего сражения с белыми под Перегоновкой, в сентябре 1919 года, он приводит цифру потерь белых 18 тысяч, которая представляется значительной пропорционально к задействованным силам. Еще около 7 тысяч убитых, из которых 2500 чеченцев, под Александровском в последующих боях и т. д. (22) В это время силы махновцев достигали 100000 человек; 250000, если считать невооруженные резервы в тылу! Их подразделения полностью опустошали тылы белых, отрезали их от портов и тыловых баз снабжения оружием и боеприпасами. Деникину пришлось оголить свой фронт против красных и послать лучшие части, чтобы остановить наступление махновцев. Это подтверждение цифрами и фактами того, что было уже известно о решающей важности битвы под Перегоновкой для исхода гражданской войны.

Отметим, что Белаш приписывает себе заслугу в том, что он послал ряд подразделений во всех направлениях по территории, чтобы максимально воспользоваться этой победой вопреки мнению Махно, который его упрекал в ослаблении повстанческой армии. Среди других интересных сведений он упоминает о бесплатной раздаче пшеницы крестьянам. Заказы на обмундирование оплачивались заранее на 50 %, хотя часто повстанцы не имели возможности их получить из-за изменчивости военной ситуации. Большой интерес представляют статистические данные о социальном составе повстанцев. Среди них было 25% батраков или безземельных крестьян; 40% бедняков и середняков; 10% зажиточных крестьян, не владевших лично землей; 10% безземельных крестьян, занимавшихся рыбной ловлей; 5% пастухов; 7% промышленных и транспортных рабочих и, наконец, 3% представителей мелкой буржуазии. По возрастному составу 80% повстанцев были от 20 до 35 лет. Следовательно, многие из них принимали участие в войне 1914-1917 годов.

Несомненный интерес представляет также их происхождение с географической точки зрения: 50% были родом из Екатеринославской губернии, 25% - из Таврической и Херсонской губерний; 7% с Дона; 8% из Полтавской губернии; остальные 10% из различных других областей (стр. 346). Протяженность линии фронта, удерживаемой махновцами в октябре 1919 года, составляла 1150 км (тогда как белые удерживали против красных линию фронта в 1760 км).

Заметим, что вследствие второго соглашения с красной армией около 8000 партизан отказались присоединиться к нему и оставили центральное ядро армии. Несмотря на это, она выставила 13000 повстанцев на фронт против белых. Они сыграли там, как известно, определяющую роль.

Белаш приводит также ценную статистику о политической окраске движения: на 40 000 партизан, насчитывавшихся в повстанческой армии в ноябре 1919 года - 35 000 в то время болело тифом - приходилось 70% махновцев и их сторонников, из которых 5% были анархистами; 20% симпатизировало махновцам и Петлюре, и только 10% составляли бывшие красноармейцы, из которых 1% - коммунисты-большевики (стр. 362) В заключение следует сделать вывод о том, что книга Белашей отца и сына является важнейшим источником по махновскому движению. Не только благодаря всем цифровым данным и тщательным описаниям операций, но также благодаря воспроизведению многочисленных текстов, заимствованных из архивов.

Архивы и издательский «бум» о Махно

На основе материалов, использованных сыном Белаша, можно констатировать существование многих архивных документов, хранящихся, главным образом, в Украине. Больше всего их содержится в Киевском госархиве, но в каждом значительном городе страны есть свой архив. Можно только приветствовать архив Днепропетровска (бывший Екатеринослав), который опубликовал в 1993 году брошюру, в которой воспроизведены некоторые документы и дается подробный список его фондов о Махно и махновском движении. К сожалению, доступ к нему, по разным причинам, по крайней мере, в настоящее время, сопряжен с трудностями. Как бы там ни было, эти архивные документы содержат материал, который позволит еще углубить различные аспекты махновского движения.

Как было уже отмечено, появились многочисленные публикации на эту тему. Однако в современных условиях их приобретение связано со значительными трудностя­ми, так как ни в Украине, ни в России не существует больше централизованного распространения книг, и нужно иметь широкую сеть связей, чтобы их получить. Например, все книги, изданные в последнее время не содержат ссылок на Белаша, потому что авторы не смогли достать эту книгу.

Порадуемся переизданию Истории махновского движения Аршинова в Запорожье (бывшем Александровске) в 1995 году издательством «Дикое поле»; нескольким изданиям Воспоминаний Махно, среди которых репринтное киевское издание 1991 года (издательство Україна), затем московское 1992 года в издательстве «Республика», 334 страницы (хотя и с изъятием значительной части 1-го тома); антологии, составленной В.Ф.Верстюком в Киеве в 1991 году (не содержащей, к сожалению, никаких ссылок и указаний на источники представленных текстов), 192 страницы; литературного этюда журналиста В.Голованова Тачанка с Юга, Москва, 1997, опубликованный совместно издательствами «Марс» и «Дикое Поле» (содержащий много личных рассуждений, иногда скучных и неоднозначных: в книге приводится несколько ранее публиковав­шихся свидетельств, и, между прочим, автор во многом опирается на нашу моно­графию). Заметим некоторые этюды, различного интереса: А.В. Тимощук Анархо-коммунистические формирования Н.Махно, 1917-1921, Симферополь, «Таврия», 1996, 189 стр. (критический); В.Чоп, Нестор Иванович Махно, Запорожье, 1998, 82 стр. (более сочувствующий); и, наконец, Mamepiaлu науково-теоретичної конференції, Політична i військова діяльність Нестора Махно, Запоріжжя - Гуляйполе, 12-13 листопада 1998 р., 150 стр., содержащие множество исследований на украинском и русском языках.

Вадим Телицын опубликовал произведение Человек-легенда: Нестор Махно, в Москве и Смоленске в издательствах «Олимп» и «Русич», 1998, 444 страницы (в книге используются без ссылок ранее опубликованные работы); наконец, исследование Александра Шубина Махно и махновское движение, Москва, МИК, 1998, 176 страниц. Это реабилитация Махно и лозунга свободных советов. Автор на примерах показывает, как в регионе функционировало самоуправление. Он историк, бывший анархо-синдикалист и лидер московских зеленых. Многочисленные ссылки на источники и архивы, однако, без точных указаний и воспроизведение текстов, как у Белаша (с работой которого он не знаком), делают его книгу необходимым университетским пособием, но ее документальная ценность снижается. Отметим также небольшой тираж книги 1000 экземпляров, что свидетельствует о существующих трудностях в издании и распространении книг в России. По сравнению с этим, тираж нашей книги - 10 000 в трех изданиях - выглядит очень достойно и свидетельствует об интересе французских читателей к данной проблеме. В этом плане следует также приветствовать появление волнующего документального фильма Нестор Махно, украинский крестьянин, снятого Элен Шатлен и показанного по французскому телевизионному каналу «Артэ», 26.02.1997. В настоящее время ведется работа над проектом издания на русском языке антологии текстов Махно, изданных нами на французском в 1984 году (к юбилейной дате его смерти). Эта книга станет настоящим открытием для русских и украинских читателей, так как они совершенно незнакомы с данными текстами. Ценная работа о Несторе Махно и его жене Галине Кузьменко, с нашим участием, вышла в Киеве и Гуляй-Поле на украинском языке: Виктор Яланский и Лариса Веревка, Нестор i Галина, розповідають фотокартки. 1999, 544 стр. Справедливое возвращение блудных детей в родную страну! Это вполне нормально для материала такой важности, так как в конце XX столетия, столетия следовавших друг за другом потрясений, опыт махновского движения и достижения испанских анархистов в 1936-1939 годах, представляют собой единственные попытки создания общества, в котором освобождение человека не было бы пустой фразой.

Александр Скирда

Париж, 1999 г.

 

 

¹ Nestor Makhno, La lutte contre 1'Etat et autres ecrits, Annecy, 1984, pp. 131-144.

² A.Skirda, Autonomie individuelle et force collective. Les anarchistes et l'organisation de Proudhon a nos jours. Paris, 1987, pp. 161-188 et 245-431.

³ С Мамонтов, цит. соч.,. стр. 7, 148 и 156, недавно переизданная в России под другим названием

⁴ Григорий Раковский, Конец белых, Прага, 1921, стр. 33.

⁵ Николай Росс, Врангель в Крыму. Франкфурт-на-Майне, 1982.

⁶ Белаш, цит. соч., стр. 421-422.

⁷ Белаш, цит. соч., стр. 462-468 и Махновщина и ее вчерашние союзники, большевики. Париж, 1928, стр. 50-52, а также настоящая работа, см. выше.

⁸ Белаш цитирует директиву, подписанную Свердловым и Троцким от 29 января 1919, которая представляет собой настоящий призыв к геноциду Донских казаков, что могло вызвать только их массовый бунт.

⁹ Корниловский ударный полк, Париж, 1936, стр. 142, и Белый архив, Париж, 1928, II-III, стр. 160 (подчеркнуто автором статьи: генерал П. Залесский, Главные причины неудач белого движения на юге России).

¹⁰ См. выше, а также беседу автора с донским казаческим полковником Дубенцевым 8 апреля 1986 г. в Курбевуа (Музей казаков), который нам подтвердил, что Деникин отправил офицера своего штаба на самолете, чтобы передать Мамонтову приказ вернуться назад, тогда когда путь к Москве был ему открыт!

¹¹ См. рассказ вдовы Мамонтова в органе донских казаков Родимый Край, Париж, № 52, май-июнь 1964.

¹² Генерал А.И.Деникин. Кто спас советскую власть от гибели, Париж, 1937, стр. 16.

¹³ Он активно сотрудничал с казаческим журналом; его статьи вышли сборником под названием Трагедия Казаков. Париж, 1936-1938.

¹⁴ См. выше.

¹⁵ С. Семанов. Под черным флагом, Москва, 1990, 77 стр.

¹⁶ Н.Махно. Махновщина и ее вчерашние союзники, цит. раб., стр.30.

¹⁷ Письмо автору от 5.10.1998.

¹⁸ В. И. Волковинскнй. Махно и его крах. Москва, 1991, 246 стр.

²⁰ Нами уже частично процитировано.

²¹ Аршиновым и нами частично также использованы.

²² Быть может, он преувеличивает эти цифры намеренно, чтобы убедить своих красных исследователей!